|
Расследование событий на ЧАЭС
|
|
| VIP | Дата: Среда, 26.08.2015, 14:38 | Сообщение # 1 |
|
Лейтенант
Группа: Администраторы
Сообщений: 44
Статус: Offline
| Расследование началось. Правительственная комиссия.
В первые же часы после аварии была организована Правительственная комиссия. В течении дня 26-го апреля руководство и члены Правительственной комиссии собирались в г. Припять.
Комиссия была одна и только одна. Другое дело, что ей были поставлены огромные задачи - выяснение причин аварии, ликвидация её последствий, организация всех работ. И если с организацией ЛПА она справилась, то с расследованием событий ей справиться не удалось.
Заключение Правительственной комиссии (ПК), является главным доводом, истиной в последние инстанции, имеющей под собой в том числе и юридическую силу. Её заключение - это официально, всё остальное - гипотезы, выдумки, догадки, не имеющие под собой никакого основания. И их может быть сколько угодно.
Задачей ПК является название конкретной причины аварии, или, в крайнем случае, наиболее вероятной причины (если установить реальную причину невозможно).
Так это должно быть. А было ли это на самом деле?
___
Два мира - два заключения.
Удивительным образом получается так, что официального заключения ПК об аварии и её причинах нет и никогда не было! Как это возможно?
А что тогда ПК оставила после себя как результат работы? Ведь была четко поставлена задача - выяснить причины.
Результатом работы стало сразу два заключения, резко отличные как по форме так и по содержанию. Логично понимать, что единого заключения как не было так и нет до сих пор. Одно заключение - "на экспорт": "Информация об аварии на Чернобыльской АЭС и её последствиях", более известное как доклад ИНСАГ-1, подготовленный для МАГАТЭ. На самом деле - это никакое не заключение, а обычный научно-технический доклад, причем крайне однобокий.
Если первое заключение ещё можно разыскать для ознакомления, то второе уже вряд ли кто из нас увидит. Это - "Заключение правительственной комиссии по расследованию причин аварии на Чернобыльской АЭС". Документ настолько секретен, что кроме прокуроров и судей, сажавших персонал в места лишения свободы, его не видел. О нем трудно судить что-либо. Известно точно - по форме и содержанию он намного отличается от первого.
Как такое могло произойти? Одна комиссия - два разных заключения: одно однобокое и для иностранцев (первое время малодоступное у нас), второе кроме прокуратуры в глаза не видел и вряд ли уже увидит. Где же то самое заключение, на которое будут ссылаться все - историки, журналисты, инженеры атомной промышленности и энергетики, руководители, и "другие официальные лица"? А его нет. И прошу заметить - никогда и не было.
___
Сколько комиссий?
Поскольку единственное официальное заключение ПК об этом отсутствует, то остается вопрос - а как вообще проводилось расследование?
Комиссия не сделала главного - не определила наиболее вероятную причину аварии и не назвала её исходное событие. В условиях несогласия между участниками расследования эти вопросы так и повисли на десятилетия. Многократные попытки их разрешить (в научном и инженерном плане) и создавали впечатление множества комиссий, множества заключений и проводимых расследований. На самом деле истина была уже давно всем известна: участникам расследования аварии стало всё полностью известно спустя две недели после аварии, а в феврале 1990-го многие первоисточники были преданы гласности. Только каждый освещал эти сведения по своему.
Упоминается 6 комиссий. Но ведь комиссия была только одна - Правительственная. Откуда ещё 5 взялось?!
Для начала - о составе ПК. Председателем её был назначен заместителем председателя Совета министров СССР Б.Е.Щербиной и членами комиссии не ниже уровня первых заместителей министров соответствующих ведомств: Средмаша (зам. министра А.Г.Мешков), Минэнерго (министр А.И.Майорец), Минздрава (зам. министра Воробьев) и другие. Функция комиссии была определена как расследование причин и ликвидация последствий аварии. Но по прибытию, комиссия сразу же столкнулась с такой огромной работой, которую должны были срочно выполнить для предотвращения дальнейшего распространения последствий аварии.
Задачи ПК при этом резко изменились - она превратилась в штаб руководства работами по ликвидации последствий чернобыльской аварии. При ней были созданы оперативные группы (ОГ), каждая под руководством одного из членов комиссии для выполнения работ определенного направления. Только одна из этих групп (группа А.Г.Мешкова) должна была заниматься расследованием причин аварии.
ОГ зам.министра Минсредмаша А.Г. Мешкова стала второй комиссией по расследованию в этом перечне. А как было на самом деле?
А на самом деле ОГ под руководством Мешкова (где были представители не только Минсредмаша, но и Минэнерго, ВНИИАЭС и т.д.), была лишь рабочим органом ПК. Результат работы ОГ - появление уже через неделю документа: "Акт расследования причин аварии на энергоблоке № 4 Чернобыльской АЭС, происшедшей 26.04.86 г.» ЧАЭС, уч. № 79, пу. 05.05.86.
Этот акт – это то, что называют заключением комиссии Мешкова. Согласно этому акту наиболее вероятной причиной аварии явилось прекращение подачи воды в активную зону реактора, вследствие возникновения кавитационного режима работы ГЦН.
На долгое время это стало официальной точкой зрения Минсредмаша. Только с содержанием акта были не согласны представители Минэнерго СССР и ВНИИАЭС, и понятно почему - из-за явной подтасовки фактов в этом документе.
Представители Минэнерго - зам. министра энергетики Г.А.Шашарин и директор ВНИИАЭС А.А.Абагян, подписать акт отказались. В Минэнерго (гл.инженер Главатомэнерго Б.Я.Прушинский), акт расследования группы Мешкова тоже подписать отказались и провели собственное расследование, в результате которого (еще через неделю с небольшим) появился документ под названием «Дополнение к акту расследования причин аварии на энергоблоке № 4 Чернобыльской АЭС, происшедшей 26 апреля 1986 г.» Минэнерго СССР, Союзатомэнерго, инв. № 4/611, 1986 г.
В этом документе убедительно доказывается, что кавитации на ГЦН не было, а авария началась после нажатия (без всякой видимой причины) кнопки АЗ-5. Основной причиной аварии называется принципиально неверная конструкция стержней СУЗ и положительный паровой эффект реактивности.
Этот документ называют заключением комиссии Шашарина, хотя, никакой такой официальной комиссии не было, а это была внутренняя комиссия Минэнерго. Просто Г.А.Шашарин последовательно отстаивал на всех уровнях основные положения этого документа, как точку зрения Минэнерго.
__
Что делать?
Имея два диаметрально противоположных вывода, ПК встала в тупик. Вся её дальнейшая работа в этом направлении - применение сторон и выработка единого решения ПК по этому вопросу.
Уже изначально эта задача была невыполнима и в итоге - не состоялась: единое заключение правительственной комиссии так и не было сформулировано, и вопрос пришлось решать на оперативной группе Политбюро. Такая группа под руководством председателя Совета министров СССР Н.И.Рыжкова была создана в первые же дни, когда стало ясно какие силы и в каком объеме должны быть задействованы в ликвидации последствий Чернобыльской аварии.
На заседании Политбюро от 3 июля 1986 г. были рассмотрены результаты работы правительственной комиссии по причинам чернобыльской аварии. Протоколы этого заседания "совершенно секретны" и к публикации не предполагались. Тем не менее они опубликованы в книге Аллы Ярошинской "Философия ядерной безопасности". В своей другой книге "Чернобыль 20 лет спустя", Алла Ярошинская рассказывает почти детективную историю о том, как, будучи депутатом Верховного Совета СССР членом депутатской комиссии, она при развале СССР сумела снять копии с этих документов и тем самым сохранила их для истории.
В результате кипучей работы, проделанной в промышленном отделе ЦК КПСС (А.И.Вольский, Г.А.Копчинский) по "взвешиванию, сглаживанию и причесыванию" не без привлечения заинтересованных лиц из Минсредмаша, появился документ, который заменил собой отсутствующее заключение правительственной комиссии. Этот документ был представлен мировой научно-технической общественности в августе 1986 г на совещании экспертов МАГАТЭ, как официальная информация о чернобыльской аварии.
___
Доклад.
Документ представленный в МАГАТЭ по форме представляет собой всеобъемлющий научно-технический доклад с большим количеством авторов – маститых ученых.
Удивительно - в нем не называется непосредственная причина аварии и вместе с тем так все написано, чтобы каждому дураку стало ясно, что причиной являются неправильные, безответственные и неграмотные действия эксплуатационного персонала.
Несмотря на то, что этот доклад советских экспертов никак не является заключением правительственной комиссии, его тем не менее таковым считают. А что делать, если другого ничего официального нет...
Но именно на этот доклад ссылались (и кое-кто делает это до сих пор), за рубежом, да и в СССР и после него он является основой для изложения событий.
__
Действия Политбюро.
Между тем, раздвоение вопроса о причинах чернобыльской аварии на этом не прекратилось, а наоборот приобрело законченную форму. С одной стороны этот вопрос ушел в область истории, и только раз в 5 лет (к юбилейным датам) снова поднимается в научно-технических дискуссиях, которые ещё имеют место быть.
С другой стороны вопрос пошел в область уголовщины. То же Политбюро, которое одной рукой взвешивало и причесывало (для внешнего мира), другой рукой (для внутреннего употребления) раздало всем сестрам по серьгам: главному конструктору снятие с работы и исключение из партии, а эксплуатационному персоналу садиться в тюрьму. Ведь известен эпизод когда для "широкой огласки" науч.руководитель Александров рвал и метал рассказывая про "самовары на Красной площади" и "все четыре защиты от дурака", а на заседании Политбюро чуть ли не плакал требуя время на устранение недостатков по реактору РБМК-1000 и готовностью нести самую высокую ответственность перед страной за случившееся.
_____
Как произошло раздвоение мнений в оперативной группе Мешкова? Чем обернулась огласка правды для Волкова и Шашарина? Как Минсредмаш допустил ошибку в расследовании? Технические тонкости в расследовании аварии.
Продолжение следует - расследование продолжается ...
|
| |
| |
| VIP | Дата: Среда, 26.08.2015, 14:43 | Сообщение # 2 |
|
Лейтенант
Группа: Администраторы
Сообщений: 44
Статус: Offline
| Техническая сторона расследования аварии.
Решая инженерно-техниеские задачи расследования ОГ Мешкова столкнулась с одним большим вопросом - как дать повернуться языку, чтобы назвать причину аварии? Ведь расследование аварии было, по сути, отдано на откуп виновникам, а несогласные с этим были выдавлены как со своих постов так и из работы.
Самая серьезная авария, которая может произойти с ядерным реактором, это его неконтролируемый разгон на мгновенных нейтронах. И такие аварии неоднократно происходили на исследовательских реакторах. Наиболее известная из них это авария на военном реакторе SL-1 мощностью 3 МВт в 1961-м году, в США. Неконтролируемый разгон на мгновенных нейтронах, это нечто сродни ядерному взрыву, различие только в том, что выделяемая при этом (тепловая) энергия разрушает реактор раньше чем выделится её достаточное количество, сравнимое с энергией ядерного взрыва. Поэтому такой взрыв называют тепловым, хотя он и имеет ядерную природу.
До 1986-го года считалось, что подобная авария на энергетическом реакторе АЭС в принципе нереальна - конструкция и физика реакторов этого не допускают. В энергетическом реакторе не может быстро появляться достаточно большая положительная реактивноть, а с медленными процессами справляется аварийная защита, она быстро вводит большую отрицательную реактивность и заглушает реактор.
Самая серьезная авария, которая может произойти на энергетическом реакторе, это прекращение охлаждения активной зоны и её последующее разрушение от выделяющегося тепла. Причиной такой аварии, среди прочего, считалась и максимальная проектная авария на реакторах РБМК - полный разрыв напорного коллектора диаметром 900 мм, с последующим обезвоживанием реактора. Даже при аварийном заглушении в активной зоне продолжается остаточное тепловыделение из-за радиоактивного распада накопившихся продуктов деления урана.
Для предотвращения таких аварий на всех реакторах существуют системы аварийного охлаждения и системы безопасности. Но при грубом нарушении правил эксплуатации такие аварии могут происходить.
Что взял за основу Минсредмаш?
___
Мы пойдем другим путем!
По этому пути нарушения правил эксплуатации и пошло расследование, начатое правительственной комиссией 27 апреля 1986-го года.
Произошедшее объяснялось в те дни Минсредмашем достаточно просто: из-за грубого нарушения регламента (работа на малом уровне мощности с малым расходом питательной воды и с 8-ю включенными ГЦН) возник режим кавитации. Циркуляция воды через реактор прекратилась, произошло быстрое вскипание во всем объеме активной зоны, и реактор обезводился.
Возможен и еще более интересный сценарий с тем же началом. Из-за кавитации (а это как бы частые гидравлические удары) мог разрушится напорный трубопровод, т.е. произошла та самая МПА, только на самом деле, а защитную систему САОР персонал как раз и вывел из работы по программе испытаний режима выбега, и реактор остался без воды. Именно этот вариант развития аварийного процесса рассматривался как наиболее вероятный.
Не имея ещё полностью расшифрованных магнитных записей программы ДРЭГ которую вела СЦК "СКАЛА", и осциллограмм выбега, оперативная группа оформляет "Акт расследования причин аварии на энергоблоке № 4 Чернобыльской АЭС, происшедшей 26.04.86 г." ЧАЭС, уч. № 79, пу. 05.05.86. Единственное, на что там ссылались в акте из первоисточников - это на те показания, которые были зафиксированы приборами на БЩУ. Окончательная расшифровка лент ДРЭГ и осциллограмм будет завершена только через неделю.
Акт расследования, был подписан всеми членами комиссии А.Г.Мешкова, за исключением двух: зам. министра энергетики Г.А. Шашарина и директора ВНИИАЭС А.А.Абагяна. Они не поставили свои подписи не потому, что были не согласны с актом, а просто разумно возражали против такой спешки - мол, "приедем в Москву и там завтра всё подпишем". Однако это "завтра" так и не состоялось...
___
Параллельное расследование Минэнерго.
Специалистами Минэнерго и ВНИИАЭС в Москве проводилось собственное расследование, и было установлено два факта:
- В том состоянии, в котором реактор находился к моменту аварии, введение стержней аварийной защиты в активную зону может вносить, на начальном этапе погружения, положительную реактивность вместо отрицательной, что недопустимо;
- Расшифровка осциллограмм выбега и их синхронизация с записями штатных приборов и устройств БЩУ показала, что кнопка аварийной защиты была нажата до начала аварии (а не после, как утверждалось в акте комиссии).
Это самый принципиальный момент: либо сначала в реакторе начался аварийный процесс, и, увидев это, операторы решили заглушить реактор, но было уже поздно; либо было решено заглушить реактор по другой какой-либо причине и после этого (в результате этого) началась авария.
Причина по которой операторы нажали кнопку АЗ-5 официально до сих пор не установлена - операторы умерли в тяжких муках через две недели после аварии, не сказав об этом ничего. Тайна унесена на тот свет. По косвенным признакам, забегая вперед, можно сказать, что операторы нажали её для завершения всех работ и вывода блока на ремонт, согласно утвержденной программе. Но в те дни, этого ещё не было четко установлено.
Одновременно стало ясно, что ввод положительной реактивности аварийной защитой мог быть только началом аварийного процесса, но врядли мог довести его до конца, для этого еще необходимо, чтобы паровой коэффициент реактивности был положительным и достаточно большим.
В результате, вместо окончательного оформления акта, Минэнерго предлагает другую, свою версию аварии. Появляется дополнение к акту расследования, которое в корне меняет его выводы - "Дополнение к акту расследования причин аварии на энергоблоке № 4 Чернобыльской АЭС, происшедшей 26 апреля 1986 г." Минэнерго СССР, Союзатомэнерго, инв. № 4/611, 1986 г.
___
Ошибка Минсредмаша.
Минсредмаш даже опешил от такой наглости - ему до сих пор никто никогда ни в чем ему не перечил, и видимо слегка растерявшись, он совершил ошибку с точки зрения командно-административной логики - он стал вникать в суть того, что говорит противная сторона и даже допустил свободное общение между специалистами обеих сторон. Только он забыл, что в таком общении побеждает правда, а не авторитет.
Это длилось недолго, вскоре Минмредмаш пришел в себя и что сделал? Правильно - все засекретил, все работы связанные с расследованием причин Чернобыльской аварии стали иметь гриф "Совершенно секретно". Через 4 года все было рассекречено, но за это время, пользуясь секретностью, сколько всякого разного можно было наболтать (для всех этих фрайеров, неспециалистов в данном вопросе) без права оппонента ответить. Что и было сделано тут же - в июне 1986-го года на межведомственном научно-техническом совете (МНТС). МНТС проводил науч.руководитель Александров, давя всех авторитетом власти: все разговоры о реакторе прекратить, виноват персонал, и точка. Трижды Герой социалистического труда явно не хотел садиться на скамью подсудимых...
На этом само расследование и закончилось. Дальше не успев начаться, произошло прение сторон, превратившееся в подавление одной стороной другой - МНТС провел два заседания 2-го и 17-го июня 1986 г., где заклеймил позором эксплуатацию и снял обвинения с конструкции и физики реактора, отвергнув версию аварии ВНИИАЭС и Минэнерго.
___
Контрудар.
Что оставалось делать несогласным с мнением Минсредмаша? Был проявлен "неспортивный приём" со стороны ВНИИАЭС и Минэнерго в частности, и Г. А. Шашарина персонально: было написано письмо на имя генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева с кратким изложением ситуации и жалобой на сокрытие Минсредмашем истинных причин аварии. Спустя несколько дней подобное письмо поступило на имя Горбачева от академика В. П. Волкова, где он прямо указывал на недостатки реактора приведшие к аварии.
Возможно,что письмо возымело действие, и какая-то команда объективно разобраться А.П.Александрову и Б.Е.Щербине последовала. Но после нескольких неудачных попыток договориться на уровне правительственной комиссии, работа по выработке заключения была перенесена на самый высокий уровень в ЦК КПСС.
___
В Политбюро ЦК КПСС
Единственное, что могло сделать в этих условиях партийное руководство, это собрать большую команду из ученых под руководством того же ИАЭ им. Курчатова и потребовать от них написать научно-технический доклад по материалам работы правительственной комиссии. Этот объемистый доклад, отредактированный промышленным отделом ЦК и стал официальной информацией о Чернобыльской аварии для всего мирового научного сообщества. Несогласные с этим были или сняты с должности и доведены до инвалидности, как это стало с Волковым, или лишены партбилета и официально изгнаны из Минэнерго, проглотив пилюлю "о плохой организации работ в атомной энергетике и ответственности за случившееся", как это случилось с Шашариным.
Заключением по расследованию причин аварии этот документ никак не является, хотя бы потому, что в нем не названо конкретно исходное событие аварии (пусть даже в виде различных версий), не анализируются действия оперативного персонала с точки зрения конкретного влияния каждого из них на возникновение этого исходного события, и тем более не рассматриваются конкретно конструктивные и физические особенности реактора, приведшие или способствовавшие аварии.
Вместо этого - подробно рассказывается о трудностях математического моделирования аварийного процесса и в лучших традициях разноса на партийном собрании перечисляются действительные и мнимые нарушения персоналом регламента эксплуатации.
Формально расследование причин Чернобыльской аварии правительственной комиссией было завершено докладом её председателя на Политбюро ЦК КПСС 3-го июля 1986-го года. После этого все основные участники расследования: ИАЭ, НИКИЭТ, ВНИИАЭС разошлись "по домам" - каждый со своим мнением, и занялись каждый собственным осмыслением анализа аварийного процесса на математических моделях.
Никакая работа по расследованию аварии больше не проводилась - она была завершена.
___
Попытка атомнадзора.
В 1987-м году Госатомнадзор предпринял еще одну попытку "уговорить" эти три организации выпустить совместный отчет, эта работа даже была начата, но так и не была доведена до конца. Каждый продолжал высказывать свою точку зрения, не дискутируя друг с другом, и ситуация была довольно странная.
Говорить и даже писать, в закрытых публикациях, можно было все, что угодно, но в открытой печати можно было высказывать только одну точку зрения – Главного конструктора (поддерживаемую Минсредмашем) - как внутри страны, так и за рубежом.
Ситуация начала меняться только тогда, когда в стране пошли политические реформы, и радикально она изменилась после того, как со всех материалов по расследованию технических причин Чернобыльской аварии был снят гриф секретности. Тогда главная, настоящая причина Чернобыльской аварии вышла на свет из подполья , и "прорезался голос" у тех (Госпроматомнадзор), кто до этого вообще молчал, но которому было что сказать и даже очень.
Всё это, конечно, было никакое не расследование, а просто информация научной общественности о действительном положении вещей, о котором она могла не знать в силу режима секретности...
_____
"Прорезавшийся голос" Госпроматомэнергонадзора - о чем он хотел сказать и в итоге сказал? Где остальные комиссии по расследованию, и были ли они таковыми?
Продолжение следует - расследование продолжается ...
|
| |
| |
| VIP | Дата: Среда, 26.08.2015, 14:46 | Сообщение # 3 |
|
Лейтенант
Группа: Администраторы
Сообщений: 44
Статус: Offline
| Действие надзорного органа. Оставшиеся комиссии.
Считается, почему-то, из-за разнообразия участвовавших организаций и их заключений, что в расследовании принимали участие 6 комиссий. Конечно, это не так, расследованием занималась только одна комиссия - Правительственная, заключения которой по части причин аварии нет и по сей день.
В предыдущих статьях было указано ещё две группы, которые по ошибке считаются комиссиями - группу Мешкова от Минсредмаша и группу Шашарина от Минэнерго, которые, к тому же, состояли в одной оперативной группе Правительственной комиссии. А где остальные группы?!
___
Госпроматомнадзор.
В пятую годовщину аварии, когда "предание было ещё свежо" в памяти, Госпроматомнадзору (ГПАН), "верилось с трудом".
ГПАН решил тоже провести собственное расследование и создал для этого свою внутриведомственную комиссию с привлечением специалистов из других организаций. Эту комиссию называют комиссией Н.А.Штейнберга, по имени её председателя. В результате её работы появился доклад "О причинах и обстоятельствах аварии на 4-ом блоке чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 г.".
В докладе подробно анализируются не только действия оперативного персонала, но также конструкция и характеристики реактора на предмет соответствия их требованиям безопасности.
Основные выводы этого доклада такие же как и в упомянутом выше "дополнении к акту расследования" правительственной комиссии.
Расследование проведено столь подробно и анализ выполнен так убедительно, что критикам на это возразить нечего, можно лишь этот доклад игнорировать, что и делалось успешно, пока это было возможно. В том же 1991 г. выходит совместный отчет нескольких организаций: ИАЭ им. Курчатова, НИКИЭТ, "и примкнувшего к ним" ВНИИАЭС и других, на ту же тему и почти с таким же названием "Причины и обстоятельства аварии на 4 блоке Чернобыльской АЭС. Меры по повышению безопасности АЭС с реакторами РБМК". Только, кроме названия больше ничего общего между этими документами нет, второй документ в части выяснения причин аварии - это те же "старые песни о главном", как и доклад советских экспертов 1986-го года, хотя и с некоторыми нюансами.
Любопытно, что оба этих документа на равных правах в качестве приложений без всяких коментариев вошли в состав сводного доклада по чернобыльской аварии INSAG-7 международной консультативной группы по ядерной безопасности МАГАТЭ.
И даже более того, они составляют основной стержень этого доклада. А все остальное в этом докладе - политкорректная болтовня (взвешивание и причесывание, которые даже нашему, искушенному в этом деле Политбюро, не снились).
Возможно эту консультативную группу кто-то считает пятой комиссией, но это не так. Международная комиссия по расследованию причин аварии - сам по себе нонсенс по определению.
Во-вторых этот доклад не содержит ничего другого кроме доклада ГПАН (который уже фигурирует как заключение 4-ой из перечисленных комиссий) и пережевывания доклада советских экспертов 1986 г (который как бы есть заключение 1-ой, правительственной комиссии).
___
Ещё одна комиссия.
Среди прочих, в эту череду участников расследования затесали и оперативно-следственную группу КГБ УССР, которая, естественно, работала и занималась своим делом с первых дней чернобыльской аварии.
Но дело это состояло в том, чтобы выяснить, не явилась ли авария результатом диверсии, вторая задача - поддержание режима секретности и пресечение распространения ненужных слухов. И, наконец, третьей задачей, как это видно из документальных материалов (рассекреченных и официально опубликованных Службой Безопасности Украины), было информирование высших партийных и государственных органов о состоянии дел по расследованию аварии и ликвидации её последствий.
Что же касается технического расследования причин аварии, то здесь эта группа работала в полном контакте с правительственной комиссией и в этом контакте скорее получала, чем передавала информацию. Во всяком случае никаких самостоятельных выводов по поводу технических аспектов причин аварии у КГБ нет и быть не может.
КГБ всегда участвует в расследованиях более или менее крупных аварий, его сотрудники могут входить в состав комиссий по расследованию (что кстати имело место в случае Чернобыльской аварии), но никогда КГБ не создает независимых комиссий (из специалистов) для расследования аварий.
_____
Шестая комиссия - кто она? Почему её причислили к списку участников расследования? Чем допекла она подсудимых, и какой абсурд она позволила себе на суде?
Продолжение следует - расследование продолжается ...
|
| |
| |
| VIP | Дата: Среда, 26.08.2015, 14:49 | Сообщение # 4 |
|
Лейтенант
Группа: Администраторы
Сообщений: 44
Статус: Offline
| Расследование.
"Палата №6", или Кто оказался 6-й комиссией? Как помогли осудить персонал, и какое сумасбродство это сборище экспертов позволяло себе на суде?
Уже перед судом была сформирована комиссия, которая тем более расследованием не занималась. По всё той же ошибке, её наоборот, причисляют к участникам расследования. Кто эта комиссия? Почему её действия не отличаются от шуток про "палату №6"?
Список принятых сокращений - http://vk.com/topic-20978067_30535184
___
Судебно-техническая экспертиза.
Группа судебно-технической экспертизы сформирована Генеральной прокуратурой СССР. Эта группа никакой комиссией не являлась, ни по форме, ни по существу, ни по характеру своей деятельности. Её задачей было подвести научно-техническую базу под обвинение эксплуатационного персонала, которое заранее было предрешено.
Никакими поисками истины эта комиссия не занималась, и соответственно был подобран её состав. В неё в основном входили сотрудники НИКИЭТ (действующие и бывшие) и других организаций Минсредмаша. Для видимости объективности туда же был включен сотрудник ВНИИАЭС, который никакого отношения к расследованию Чернобыльской аварии до этого не имел.
Заключения этой, так сказать, комиссии, никто в глаза не видел (кроме, наверное подсудимых на суде), оно видимо так и осталось достоянием Генпрокуратуры и Верховного суда. Но именно это заключение было положено в основу выводов следствия и обвинения на суде.
Личное впечатление участника расследования аварии Виктора Дмитриева от работы этой группы не сильно отличается от мнения Анатолия Дятлова, осужденного не без её участия: "Оголтелая компания. В чем-то некомпетентная, в основном тенденциозная и в любом случае необъективная."
Какую работу они выполнили? Как вообще она была исполнена?
___
Грязная работа.
То, что суд обязательно состоится - никто не сомневался. Только кого наказать? Как и на какой срок?
Эта проблема встала в полный рост перед высшим партийным руководством страны. Кого назначить главными виновниками аварии: тех, кто сделал взрывоопасный реактор, или тех, в чьих руках он взорвался? Ведь выбор-то между чем и чем? На одной стороне наука и конструкторы из могучего Минсредмаш, создатели лучшей в мире техники – "надежда и опора нашей Родины". На другой же стороне эксплуатационники из Минэнерго, которые "лаптем щи хлебают", "только вчера с деревьев спустились", и т.д.. Тут если и не хочешь, все равно выберешь козлом отпущения эксплуатацию.
Но даже для Политбюро ЦК КПСС выбор оказался непростым, и они посвятили этому вопросу (конечно не полностью) целых два заседания 3-го и 14-го июля 1986 г. Результат их решения был опубликован 20-го июля в главной газете страны - "Правда".
Генеральной прокуратуре СССР была дана отмашка, в каком направлении двигаться (до этого уголовное дело было открыто по факту аварии и велось следователями Украинской Ген. Прокуратуры), а средствам массовой информации указано, что можно, а что нельзя публиковать.
Механизм формирования общественного мнения заработал, и надо сказать - работает и по сей день, по сию минуту. И это всё при том, что в закрытых документах сугубо технического плана, описывающих мероприятия по повышению безопасности реактора (да и просто посвященных анализу произошедшего), причины чернобыльской аварии выглядели совершенно иначе.
Кого судить - ясно, и сроки большие надо давать. Но, тут возникает второй вопрос, уже перед Генпрокуратурой – состав преступления, за что конкретно судить?
Очевидно, что судить можно только за халатность, пренебрежение должностными обязанностями, нарушение инструкций и т.д. Но несоразмерны такие действия с масштабом наступивших последствий, как вести такое дело в суде, и что люди скажут?
Сделать это было бы невозможно, не выполнив заранее две вещи:
- Процесс должен быть закрытым, что позволит никому ничего не объяснять, а на подсудимых, свидетелей и адвокатов оказывать нужное давление, чтобы они не слишком возникали;
- Подобрать шкурно заинтересованных в исходе дела судебно-технических экспертов, которые не моргнув глазом будут на черное говорить белое и выведут из любой мелочи любой тяжести последствия.
И то и другое было сделано.
Если суд большую часть времени, не касаясь технических вопросов, занимался выяснениями личных характеристик и "кто где был и кто что слышал", то экспертам было предоставлено полное раздолье во всю поиздеваться над подсудимыми.
Протоколы заседаний и другие материалы суда были секретны и остались секретными до сих пор. Все сведения о судебном процессе, которые нам сейчас известны, это записи сделанные негласно по собственной инициативе во время процесса его участниками. Наиболее полная их публикация имеется в книге Н.В.Карпана
___
Неестественный отбор.
Некоторые трудности возникли (по свидетельству руководителя следственной бригады Ю.А. Потемкина) с экспертами: "Начали искать экспертов, что оказалось тоже непросто. Многие отказывались, ссылаясь, кто на болезнь, кто еще на какие-нибудь объективные причины. Но в итоге удалось собрать 11 человек, все известные специалисты."
Трудности были, как видим, преодолены успешно. Эксперты все действительно известные специалисты, но вот только в чем и откуда они?
Из 11 экспертов четверо из Минсредмаша, причем двое - непосредственные разработчики РБМК, и еще четверо - из организаций, тесно связанных со Минсредмашем и зависящих от него. И только один эксперт, специалист не по физике реакторов, из Минэнерго. Ни одного независимого эксперта, специалиста по физике РБМК в этом составе нет, и нет вообще ни одного специалиста по эксплуатации.
Родина должна знать своих "ероев" в лицо. Вот они, эти "эксперты":
- Долгов В.В.- начальник лаборатории МФЭИ, к.т.н.
- Крушельницкий В.Н.- начальник 2-го управления ГАЭН СССР.
- Мартыновченко Л.И.- начальник инспекции южного округа на Курской АЭС.
- Минаев Е.В.- зам. начальника Главгосэкспертизы Госстроя СССР.
- Михан В.И.- начальник отдела НИКИЭТ, к.т.н.
- Нешумов Ф.С.- начальник отдела Главгосэкспертизы Госстроя СССР.
- Нигматулин Б.И.- начальник отдела ВНИИАЭС, д.т.н.
- Проценко А.Н.- начальник лаборатории ИАЭ, д.т.н.
- Солонин В.И.- профессор кафедры энергетических машин и установок МВТУ, д.т.н.
- Стенбок И.А.- зам. начальника отдела НИКИЭТ.
- Хромов В.В.- зав. кафедрой МИФИ, д.ф-м.н.
Солонин В.И. – одновременно являлся заместителем заведующего кафедрой Э-7 в МВТУ им. Баумана, которой заведовал Н.А. Доллежаль. Профессором на этой кафедре состоял еще один эксперт – Михан В.И.
Итого - из 11-ти экспертов трое представляли Главного конструктора и один, Проценко А.Н., представлял Научного руководителя.
У знающих людей не возникнет и мысли признать Нигматулина Б.И., начальника отдела ВНИИАЭС, представителем эксплуатирующей организации.
А вот первого заместителя Министра среднего машиностроения Мешкова А.Г., под председательством которого Межведомственная комиссия уже 5 мая 1986г. представила Акт о причинах аварии, можно признать представителем эксплуатационников. Его комиссия была квалифицированной и выводы она сделала строгие – РБМК ядерноопасен. Мешкова за эту работу поощрили - 20 июля 1986г. он был уволен с работы: "3а крупные ошибки и недостатки в работе, приведшие к аварии с тяжелыми последствиями, сняты с занимаемых должностей… первый заместитель министра среднего машиностроения т. Мешков..."
___
Издевательство.
Над здравым смыслом и логикой эксперты поизвращались весьма умело. Словно, делая это не в первый раз, они выдали следующее заключение.
Эксперты подтвердили причинную связь между действиями персонала и возникновением аварии. Они показали, что программа испытаний не предусматривала мер по обеспечению ядерной безопасности реактора.
Все обвинения в адрес подсудимых признаны обоснованными. Сделали серьезный вывод: «Уровень трудовой и технологической дисциплины на Чернобыльской атомной станции не соответствовал требованиям, предъявляемым к работе на АЭС». Отмечены факты сокрытия аварийных остановок реакторов.
Еще один важный вывод: «При сдаче 4-го энергоблока в эксплуатацию было известно, что проектное решение системы выбега на практике не реализовано. Следовательно, принимать объект в эксплуатацию было нельзя». Тем самым, была полностью извращена вся ситуация с испытаниями режима выбега с нагрузкой собственных нужд, и вообще не соответствовало действительности.
Но эксперты подтвердили и выводы правительственной комиссии о конструктивных недостатках РБМК. Однако подчеркнуто, что при правильной эксплуатации авария бы не произошла. А теперь задумаемся - ведь эксплуатация не нарушала правил работы. И что тогда будут говорить эксперты? Какой ещё бред сумасшедшего они сочинят?
В одном из моментов эксперты не согласились с выводами правительственной комиссии, которая указывала, будто мощность реактора перед началом ночного эксперимента упала до уровня 30-35 мвт тепловых. На самом деле мощность упала до нуля. Что уже есть технически безграмотное заключение.
Важный вывод заключался, о чем мы уже говорили, в том, что реактор РБМК не является ядерноопасным.
Ответы экспертов суду были ещё интереснее.
___
Дятлов:
- В каком документе были записаны меры безопасности при положительном паровом эффекте?
Полушкин:
- В документах. Вопросы положительного эффекта были рассмотрены в специальных расчетах.
___
Ни одного документа, рассматривающего это, не было в распоряжении эксплуатации АЭС.
___
Рогожкин:
- Почему эффективность аварийной защиты зависит от запаса реактивности?
Полушкин:
- Эту зависимость технически трудно убрать.
___
Так почему её не убрали ещё на стадии проектирования? Ведь это было четко известно гл.конструктору и науч.руководителю! Абсурд!
___
Рогожкин:
- Кто может ответить, является ли реактор взрывоопасным?
Полушкин:
- При правильной эксплуатации он не взрывоопасен.
___
И здесь ушли от прямого ответа.
___
Вопрос суда:
- Подтверждают ли эксперты сделанные ранее выводы Правительственной комиссии о недостатках реактора?
Ответ экспертов:
- Эксперты подтверждают некоторые недостатки реактора. Прежде всего положительный паровой эффект реактивности. При этом оказалось не предусмотрено, как должен вести себя при такой ситуации эксплуатационный персонал. Подтверждается неудовлетворительность конструкции системы управления и защиты. Но к аварии это могло привести только при ошибках в работе обслуживающего реактор персонала.
___
Господа, вы деньги и премии, за что получали? Вы не просто должны, а обязаны были предусмотреть такой вариант. У персонала нет времени продумывать действия в отличии от вас, он обязан делать свою повседневную работу по вашим же технологическим документам. Зачем всю ответственность возлагаете на персонал в таком случае?
___
Вопрос суда:
- Обеспечивал ли «Типовой регламент эксплуатации реактора» его безопасность?
Ответ экспертов:
- Типовой регламент обеспечивал безопасность, в том числе при переходных и аварийных ситуациях. Что касается данной аварии, то дело не в типовой инструкции, а в нарушениях со стороны персонала.
___
И как ТР обеспечивал безопасность переходных процессов, если устройство расчета ОЗР не соответствовало требованиям ядерной безопасности? А ведь этот параметр важен в переходном режиме - меняется быстро, а машина расчета ОЗР "Призма" его считала от 7 до 10 минут по запросу оператора. И АЗ по этому параметру до аварии не было!
___
Вопрос суда:
- Могли ли недостатки реактора привести к аварии?
Ответ экспертов:
- Эти недостатки не объясняют неправильных действий персонала. Реактор не является ядерноопасным при наличии в активной зоне 15 стержней-поглотителей нейтронов. А 30 стержней защищают реактор от несанкционированных действий персонала.
___
Полностью извращен смысл понятия ОЗР. Это не количество стержней, а эффект вносимый одним стержнем при полном его перемещении от ВК до НК на всю его длину. И измеряется он соответственно в ст. РР, но не в количестве стержней, полностью погруженных в активную зону. Это расчетное число, а никак не количественный показатель.
___
Вопрос суда:
- Безопасен ли реактор?
Ответ экспертов:
- Наличие в активной зоне 26-30 стержней компенсируют положительную реактивность. Реакторы РБМК можно рассматривать как безопасные.
___
А раньше вы куда смотрели? Почему Вами же установленный параметр работы при ОЗР до 15 ст.РР и не ниже считался безопасным?
___
Вопрос суда:
- Почему в документах Главного конструктора, проектировщиков РБМК, не было физико-технического обоснования невозможности работать при тепловой мощности аппарата менее 750 мвт, имея ОЗР менее 15 стержней в активной зоне?
Ответ экспертов:
- Этих пояснений и не надо. Иначе регламент распухнет. Предполагается, что персонал грамотный и все это знает. Но сейчас в регламент вписано положение о режимах ядерной опасности.
___
Понятно? Мужикам работу на реакторе исполнять надо, а они не слышат и не ведают, что этого делать нельзя - ТР распухнет! А как им тогда прикажете работать? Конструкторы ху...вы...
___
Вопрос суда:
- В каких документах записано запрещение извлекать стержни из активной зоны?
Ответ экспертов:
- Главный документ, где говорится о минимальном количестве стержней - «Типовой технологический регламент эксплуатации РБМК». Там записано, что если в зоне менее 15 стержней, то реактор должен быть заглушен.
___
Побеседовали ни о чем... То вы про 26~30 говорили, теперь про 15. Определитесь уже!
___
Вопрос Дятлова:
- Соответствовал ли реактор требованиям ядерной безопасности?
Ответ экспертов:
- Да. Во всех проектных решениях есть полная защита от аварий. На случившуюся аварию ни одна АЭС не рассчитана.
___
А вы этот расчет провели? Как вы могли рассчитывать при 32-х несоответствиях реактора требованиям Правил безопасности, из них 17-ть - грубейшие нарушения?
Вот Вам и эксперты...
___
"Потенциально взрывоопасный..."
Эксперты не смогли сказать однозначно и прямо - «РБМК взрывоопасен», даже после того как он взорвался. На все вопросы отвечали уклончиво. Этому помешало то, что при таком выводе всем становилось ясно - реактор не соответствует требованиям ОПБ-82 и ПБЯ-04-74. А раз он не соответствует правилам безопасности, то экспертам пришлось бы назвать виновными в его взрыве разработчиков реактора, т.е. себя. Отсюда и хитрая формула - "При правильной эксплуатации он не взрывоопасен". Умалчивается, что в эксплуатационных документах, переданных конструкторами персоналу АЭС, не было сказано ни слова о возможных опасных состояниях РБМК.
Главный конструктор и Научный руководитель не рассмотрели в проекте все возможные аварийные ситуации на реакторе, в том числе такие, которые могут возникнуть в процессе изменения состава его загрузки топливом. А когда, в процессе эксплуатации, выявились опасные изменения физических свойств РБМК, разработчики не приняли своевременных мер по повышению его ядерной безопасности. Поэтому, непосредственно участвуя в работе судебно-технической экспертизы, они не могли признать реактор ядерноопасным даже после возникновения в нем неконтролируемой ядерной реакции - это было бы признанием их собственной вины.
___
Эпилог.
Наиболее гнусное впечатление осталось от поведения на суде экспертов (создателей реактора РБМК и особенно их прихлебателей). Создав ядерно-взрывоопасный реактор и скрыв эти его свойства от эксплуатации, т.е. будучи на самом деле главными виновниками аварии, они имели наглость выступать на суде как обвинители, превосходя в этом прокуроров и судей.
Обстоятельства сложились так, что их самих защитили от правосудия, и более того, им же поручили фактически создание обвинительного заключение на привлеченных к ответственности.
Надо бы радоваться и каяться перед Богом. А они вместо этого ходят гоголем, и на процессе глумятся почем зря над подсудимыми, пользуясь тем, что те не могут им ответить тем же.
Над здравым смыслом они поиздевались еще раньше, написав свое экспертное заключение ...
|
| |
| |
